ПОВЕСТВОВАНИЕ ДЕВИЧЬЕГО ПЛАТОЧКА
Тёмное небо заполнилось тучами, звуки снарядов служили местным жителям новым аналогом музыки. Крики погибавших и слёзы горюющих. Плачущие матери и потерянные дети. Очереди за хлебом, карточки. Казалось, надежды вовсе не осталось, на этом и будет конец, но что мне знать, я ведь всего лишь платочек. Чёрный, грязный, запачканный кровью, в рваных пятнах. Но таким я был не всегда.
Я помню девчушку в ситцевом платье с длинными косами, яркой улыбкой, Анисией Негановой звали её. Ей было лет так тринадцать, мила и добра, в платочке ходила. Легка и юна, с годами росла лишь её красота, но вдруг началась война. Уж выросла кроха, когда началось тотальное горе. Смуглянка милая, платочек держит в ладони, хочет заплакать, но сердце от страха сжимается снова и снова.
Я помню, как она вытерла мною руки, когда собирала травы для лепёшек, а ведь когда-то я украшал её голову. Она уже не подвязывала мною косы, я стал похож на половую тряпку, сразу и не скажешь, что когда-то я служил украшением. Но несмотря на это, Анисия всё так же возилась со мной и никогда не выпускала из виду, даже когда лицом к лицу встретилась с немцами. Я помню, как дрожали её губы при виде этих людей в форме, они были на голову выше девочки, а то и на две, и из-за акцента их речь было трудно разобрать. Единственное, что понял и я, и моя хозяйка, это то, что они убивать Анисию не собирались, лишь дали пару конфет, пробормотав какой-то комплимент. Девушка не была в восторге от такой милости, в её глазах тогда был только страх, а на душе ужасное беспокойство. Она сжимала меня в холодных руках, и я помню, какой тогда был холодный ветер. Это была наша первая встреча с врагами, и после они уже не были столь добры, как в первый раз. Когда их начали выгонять, наши враги заметно освирепели. Стали жечь дома, убивать детей и женщин. Они использовали свою агрессию по максимуму. Теперь всё было только хуже.
Однажды во время похода за травами моя хозяйка поранила руку о железную балку, ей было невероятно больно. Она перевязала мною рану, и я отчётливо помню, как целиком пропитался кровью. Ощущение не из лучших. Смотреть на Анисию становилось тяжело, никто не хотел бы быть в таком состоянии. Тощее, исхудавшее тело, бездонные глаза, косы длинные, но с обломанными концами, на ней лишь грязное платьице, корзинка в руках и кровоточащая рана на руке. Не так должна выглядеть маленькая девочка, совсем не так. Она дрожала от холода и кое-как доползла до дома, там она слегла с ужасной простудой. Тогда, я думал, что это конец и для меня, и для неё. Я уже готовился оказаться в урне, когда девочка лежала на больничной койке. Видимо, это и есть конец?
Но как же я ошибался! Помнится, ласковые руки держат меня и радостные крики раздаются везде. Нам объявили о конце войны, весь советский народ был на седьмом небе, хотелось петь песни и идти в пляс. Я уж и забыл, что был чёрной тряпкой, чувствовал я себя белым платочком, и так и было. Оказывается, моя хозяйка успела меня отстирать и чуть подлатать, все дырки во мне заделались пёстрой вышивкой, Анисия широко улыбалась, а в глазах её горел огонь. Она выбежала на улицу, где проезжали солдаты, распевая «Катюшу», смуглянка держала меня в руках и махала героям. Я развивался на ветру, как флаг, а голос Анисии Негановой проносился как радиоволна, и звонкий крик «Спасибо!» озарял планету.
Мария Большакова, ученица 6 «А» класса школы № 2 города Надыма.
Фото с сайта apkirov.fparf.ru.
