Александр Кульбашный с ностальгией вспоминает о Надыме.
Общая медицинская анестезия с точки зрения человека, не связанного с медициной, — тот же сон. Правда, до назначенного анестезиологом времени не проснёшься. А когда сам врач, спасающий пациента от боли, не спит в течение пяти суток, то может «отключиться» и без наркоза.
Так случилось однажды в конце 70-х годов прошлого века с молодым врачом-анестезиологом медсанчасти общества «Надымгазпром» Александром Кульбашным. Почему не спал пять суток? Некому было заменить: один на город, а операции требовались безотлагательно.
ДОКТОР С БОЛЬШОЙ БУКВЫ
Если рассказывать по порядку, имя нашего героя впервые прозвучало при подготовке материала о старейшем библиотекаре Валентине Казачок и юбилее центральной библиотеки. Точнее, фамилия: в числе других Валентина Андреевна упомянула Веру Кульбашную, с которой довелось сотрудничать в конце 70-х.
В поисках дополнительной информации в интернете попадается статья с названием «У каждого есть город своей мечты» в номере 37 от 2016 года газеты «Тюменская правда». А под заголовком текст: «Для Заслуженного врача РФ, Почётного донора СССР Александра Кульбашного им стал Надым».
Ну как пройти мимо таких строчек, как не заинтересоваться героем статьи?
Да простится автору «кража» заголовка, но если для тюменского издания он привлекателен, то для нашего подходит идеально, ведь в контексте публикации город мечты — Надым. Сразу найти контакты Веры Кульбашной, через которую получилось выйти на её супруга, не удалось. Валентина Козачок с сожалением ответила, что Вера Прокопьевна ещё в Надыме перешла на работу в другое учреждение и связь они не поддерживали.
Спасибо, помог коллега, работавший с Кульбашным в свою бытность хирургом, депутат Законодательного собрания округа Игорь Герелишин. Он дал телефон Аркадия, сына Александра Васильевича. Игорь Ярославович в сообщении назвал Кульбашного-старшего «Доктором с большой буквы» — именно так.
ПРИХОДИТЕ К НАМ ЛЕЧИТЬСЯ
Александр и Вера Кульбашные с двухлетним сыном Аркадием прибыли в Надым в 1976-м. Первые впечатления главы семьи:
— Очень чистый городок. Поначалу возникло ощущение, что после долгого отсутствия вернулся домой: навстречу идут добродушные люди, улыбаются как старому знакомому или родственнику. Такого в большом городе не встретишь, там каждый заперт в своей скорлупе. Быстро со всеми перезнакомились.
Наобум люди едут в мегаполисы или столицу, там плацдарм большой, для высадки места хватает. В Надым, как и вообще на Север, особенно тогда, приводили пути, которые по крылатому библейскому выражению, неисповедимы.
Когда ему было уже за тридцать, встретил в областной больнице, где тогда работал, однокашника по мединституту Валерия Расторгуева. Обычное «Ну, что ты, как ты, где ты?». Узнав о специализации однокурсника, гость взмолился: «Поехали к нам, позарез нужен анестезиолог, нет никого!». Тот ответил: «Возьмёте, так поеду. Только на Север попасть непросто».
— Расторгуев хорошим хирургом был. Нет его больше, к сожалению. Обидно — рано ушёл от тяжёлой болезни, — вспоминает собеседник.
К другим «случайным закономерностям» относится и то, что руководитель салехардского управления здравоохранения в это же время лечился в тюменской областной больнице (тогда вся территория «матрёшки» входила в Тюменскую область). Поднялись в палату, где он лежал, поговорили, тот одобрил и пообещал полное содействие.
Так появился в медсанчасти общества «Надымгазпром» свой анестезиолог. Александр Васильевич поясняет: других медицинских учреждений тогда здесь не было, позже учреждение преобразовали в надымскую ЦРБ. Трёхэтажное её здание стояло на пересечении улиц Комсомольской и Зверева, примерно где сегодня первая девятиэтажка.
Зарплата на новом месте по сравнению с прежним выше — был оклад 90 рублей, здесь сразу в полтора раза больше, да каждые полгода плюс 10 %. Жилищные проблемы дефицитного специалиста тоже решали быстро: по прибытии квартира с подселением, через полгода отдельная двухкомнатная на Комсомольской, 20.
Но такая незаменимость дорого обходилась не только местному бюджету, но и самому работнику: первые три года разрывался в одиночку
на три больничных отделения. По собственному признанию, было тяжело. Примерная картина дня: в терапию привезли больного с отравлением,
в травматологии пациент с обширной раной, которому требуется противошоковая терапия, в роддоме надо делать кесарево сечение, в детском отделении ребёнку плохо — везде требуется анестезия.
ВСЕГДА НА СВЯЗИ БЕЗ МОБИЛЬНОГО
Главврач Юрий Швидкий поручил делать ещё и забор крови, хотя по инструкции запрещено совмещать две должности, связанные с оказанием экстренной помощи. Инструкция на бумаге, живые люди — перед глазами, приходилось нарушать.
После работы из дома надолго отлучаться тоже нельзя — в любой момент могут вызвать. Уходя куда либо, сообщал номер телефона в месте нахождения.
Но Александр Васильевич ухитрялся ещё и на рыбалку ездить. Как? Когда водитель, тоже любитель рыбной ловли, со своей машиной на выходном, уезжали вместе. Ставили автомобиль на пригорке, чтобы рация принимала волну, и удили. Пищит рация в микроавтобусе — водитель стремглав несётся к нему, и если звучит: «Васильич, тебя!», значит, рыбалке конец.
Вспоминает, что и в семье быстро привыкли к постоянным вызовам. Так что Вера Прокопьевна и на отдыхе, когда среди ночи в гостиничную дверь постучали, растолкала супруга: «Вставай, за тобой приехали!» На время отпуска незаменимого специалиста в Надым самолётом из Салехарда присылали своего анестезиолога. Так же как и в Новый Уренгой, там тоже был единственный на весь город врач такого профиля. Упоминавшийся в первом абзаце случай стоил анестезиологу нервов и оставил тяжёлые воспоминания.
— Работы много, постоянно в больнице. Валерий Михайлович (Расторгуев), который работал заведующим хирургическим отделением, в шутку пенял, что больше его зарабатываю. Говорю: не давайте так много зарабатывать, отпустите поспать. Был тяжёлый случай, ложный круп у ребёнка. Ночь с ним промаялись. Утром хотел пойти отдохнуть, не отпустили. На следующий день наступило ухудшение, пациент задыхался, ещё четыре ночи занимались спасением. А потом пошёл, прилёг на минутку и отключился. Когда потребовался, меня не сумели поднять. Больной умер, на меня чуть уголовное дело не завели. После этого ввели вторую ставку анестезиолога. Приехал врач из Омска, стало полегче.
НЕ ЖАЛЕЛ НИ КРОВИ, НИ ВРЕМЕНИ
Когда открыла двери новая больница, медики радовались больше, чем жители города. В реанимационно-анестезиологическом отделении
12 коек, в штате 12 сотрудников — красота! Начали завозить современное оборудование, было даже из Германии. Помогали и коллегам из других муниципалитетов, в составе бригады он летал в Тарко-Сале, Новый Уренгой, в другие посёлки, где требовалась медицинская помощь.
— Вы ещё и Почётный донор СССР. Когда впервые сдали кровь и делаете ли это сейчас?
— В 1987-м у меня было нарушение мозгового кровообращения, после этого запретили. А донором стал сразу, как приехал. Так получалось: идёшь на операцию, выясняется, что требуется переливание, а нужной группы в запасе нет. У меня распространённая вторая, резус-положительная. Делали прямое переливание от донора к пациенту. Спрашивают: а кто работать будет? Ничего, говорю, страшного, я и буду работать. Так что предположим: в Надыме и сегодня у нашего собеседника имеются кровные «родственники». А был и мальчик, которому судьба дала единственный шанс в лице доктора Кульбашного.
Роженице за сорок, так получилось, что ребёночек на свет появился недоношенным, с весом 700 грамм. Выходить в те времена и в тех условиях такого было невозможно. Если не умрёт сразу, а через неделю, то для учреждения ЧП, плохая статистика и прочие невзгоды. А если и выживет, считали медики, то вряд ли вырастет нормальным, без отклонений. Убедили и маму, что не жилец. Та оставила ребёнка, как тяжко ни было такое решение. В общем, в парня не верил никто, кроме доктора Кульбашного.
— Слово себе дал — спасу мальчишку во что бы то ни стало. Когда уезжал из Тюмени, взял с собой самодельные катетеры. Тогда заводских не было, коллеги выходили из положения так: брали электропровод в оболочке, вытягивали из кембрика (пластиковая изолирующая оболочка) проволоку — вот и катетер. Ввёл в ключичную вену и по нему подавал питательные растворы и антибиотики. У новорождённого потом появилась на спине флегмона, хирург Шишкин оперировал. Молока в роддоме хватало, Роман хорошо ел (так назвали, мама же не успела дать имя). Стал набирать вес, поправляться.
ЗАЙДИТЕ ЗА СЫНОМ, ОН ВАС ЖДЁТ
Выжил Роман, зарозовел, рассматривает подаренный мамой и доктором мир. Надо как-то матери сообщить, иначе с такими трудами выхоженный человечек попадёт в детдом. Врач, не будучи уверен в реакции матери, схитрил:
— Звоню, придумываю на ходу: у одной из наших сотрудниц родился мёртвый ребёнок, если вы не против, она усыновила бы мальчика.
— Как!!! Он живой?!
Спустя несколько минут счастливая мать в больнице со всем «приданым» для младенца. По воспоминаниям собеседника, и плачет, и смеётся от счастья, малыша из рук не выпускает — от радости не верится, что всё происходит на самом деле. Прошло два-три года, Александр Васильевич встретил их на прогулке.
— Малыш симпатичный, пухлощёкий такой бутуз. Мама не нахвалится, какой умный да сообразительный. Потом они, я слышал, в Донецк уехали. А катетеры появились лет через шесть, в Кургане наладили производство.
«Порой во время родов приходилось «вручную» подавать женщине воздух в лёгкие, «дышать за неё» при помощи своих рук и час, и два, и три. Наконец уговорил главврача, тот выделил деньги, и я приобрёл в Тюмени аппарат искусственной вентиляции лёгких. Необходимые медпрепараты искал, где только возможно. Как-то, помню, даже в посёлке Ныде нашёл и рад был невероятно, пусть даже срок их годности истёк — других все равно нет, использовал с предосторожностями те, что случай подарил». («Тюменская правда», 2016 г.)
Первые годы в Надыме — самые непростые во врачебной практике. Не хватало аппаратуры, анестетиков, наркозные аппараты старые, постоянно требуют ремонта. Не было оборудования, работающего в автоматическом режиме.
Человеку, далёкому от медицины, работа анестезиолога представляется несложной и малозначащей: надели маску на лицо, хирург приступил к операции. Медицинские сериалы поправляют поверхностные представления: оказывается, от правильной работы анестезиолога зависит не только здоровье, но иногда и жизнь пациента.
ЗАСНУТЬ И ПРОСНУТЬСЯ БЕЗ СТРАХА И БОЛИ
У одного анестезиолога, делится Александр Васильевич, ребёнок после операции лежит спокойно и даже улыбается, у другого орёт благим матом от боли. Наш собеседник помимо масочного наркоза использовал внутривенные и внутримышечные препараты и анестетики, поэтому выход из послеоперационного наркоза происходил безболезненно. Доктор признался, такая забота могла выйти боком, ведь это наркотики, за которыми постоянный контроль. Перед тем как добавлять или вводить вещество, показывал ампулу персоналу, называл вслух, что это, а потом вносил в отчётные документы. Забыл хоть раз, вот тебе и недостача, за которую наказание вплоть до уголовного.
— Начало масочного наркоза пациенту даётся тоже с трудом. Ему советуют дышать спокойно, а воздуха не хватает, какое там спокойно! Я по-другому решал: больному надо дышать как можно чаще. Быстрее наглотается — меньше период возбуждения. Тогда и выход из состояния наркотического сна происходит без проблем. Важно жёстко зафиксировать тело, чтобы он себе кости не переломал или персоналу не досталось, оперируемый ведь не понимает в этот момент, где он и что с ним. Ребятам нашим часто говорил, я в операционной полпред больного, если что-то пойдёт ему во вред, остановлю операцию.
Сын Аркадий окончил тюменский мединститут по специальности «терапевт», но позднее последовал примеру отца, переквалифицировавшись в анестезиолога. К нему автор обратился по поводу фотографий для иллюстрации этого материала, ведь главе медицинской династии, несмотря на жизнерадостный характер и волю к жизни, оцифровывать или сканировать что бы то ни было сложно. Аркадий Александрович пообещал по мере возможности, но эта мера невелика, он работает в ковидном госпитале и свободного времени нет. Так что не обессудь, дорогой читатель, иллюстрируем как можем.
МЫСЛЕННО С ВАМИ, ДОРОГОЙ НАДЫМ
Насчёт оптимизма и воли к жизни тоже не пустые слова. На вопрос, как предохраняется от коронавируса, ответил, что недавно уже переболел. Течение болезни средней тяжести. Сначала находился дома, терапевт из поликлиники сказала, что ничего серьёзного. Когда температура 38 продержалась неделю, сын отвёз в областную больницу, где обнаружили, что поражение лёгких составляет 63 %. Обошлось без искусственной вентиляции (это в восьмидесятилетнем возрасте!), через две недели после теста на антитела выписали. Пока восстанавливает спортивную форму. Причину победы над вирусом объясняет просто:
— Вовремя бросил курить. Шагаю каждый день на мини-степпере, правда, начал после болезни. Надо двигаться.
Для финальной точки — последний абзац статьи от 2016-го: «Из Надыма я уехал в 2005 году, но мысленно до сих пор там, в своём любимом городе, своей родной больнице. В ближайшее время постараюсь туда слетать. Первым делом, конечно, приду в больницу, очень интересно, что нового у врачей, которые пришли мне на смену».
Задуманная поездка ещё не состоялась, будем надеяться — пока. По окончании разговора Александр Васильевич Кульбашный пожелал надымским медикам быть дружными, помогать друг другу. На передовой, где многие из них сегодня и находятся, без поддержки коллег не справиться.
Фото из личного архива Александра Кульбашного
Здравствуйте. С радостью подпишусь под каждым словом статьи. Я коллега Александра Васильевича. Приехала в Надым в 1980 году. И все 30 лет работала рядом с Кульбашным. Это и врач прекрасный и человек удивительный. В первые годы он был один реаниматолог и никогда нам коллегам не отказывал в помощи. Я неонатолог и часто мы с ним сутками не отходили от больного малыша. Мало того ,что он профессионал,он еще и настоящий мужчина-всегда мог что- то починить, подкрутить-аппаратура была старая и часто ломалась. Никогда не отказывался перенести больного на руках на каталку ,да и никогда не давал поднять тяжелый балон кислорода,на том основании,что он мужчина.Никогда не слышала.чтобы он повысил голос. Всегда улыбался, приласкает,пожалеет,поддержит мамочку в род. доме.Как -то одна из женщин написала на него жалобу,что он был пьян на работе,потому что ночью шел качаясь,чтобы оказать помощь ее ребенку. Мы тогда встали горой/не помню чтобы когда -то среди медиков было такое единодушие/-ведь он до этого не спал много дней,заменить было некем,но он шел и оказывал помощь. Это один из по настоящему заслуженных врачей нашего города и я от всего сердца желаю ему здоровья. Никогда не забуду его помощь и поддержку. С уважением Миронова Тамара Ивановна. врач неонатолог роддома,работала в Надыме с 1978 до 2007 года.
Здравствуйте, Тамара!
Большое спасибо за отзыв, Александру Васильевичу будет приятно услышать мнение коллег. Спасибо вам за вашу работу, для многих тот факт, что рядом вовремя оказался настоящий врач стало шансом на жизнь, часто единственным.
С уважением, Марат