Герой этого интервью работает оператором по добыче нефти и газа на Ямбургском нефтегазоконденсатном месторождении ООО «Газпром добыча Ямбург». Однако, многим надымчанам (и не только!) он больше известен как автор и исполнитель песен на ненецком языке. Помимо прочего Илья Сэротэтто реализует в Надыме проект «Сё’ мэти” мя”» («Дом поющих голосов») по записи национальных песен. Корреспондент «РН» решил узнать, как он пришёл к творчеству и почему выбрал для себя народное направление.
— Из всего разнообразия искусств вы выбрали музыку. Почему?
— Можно сказать, что музыка была рядом со мной ещё с детства. Я родился в национальном посёлке Сёяха Ямальского района. Там окончил общеобразовательную школу, но параллельно учился в музыкальной по классу баяна. Уже тогда выезжал на различные конкурсы и дважды взял гран-при на районном фестивале «Ямальская рапсодия». В выпускных классах мы с ребятами собрали ВИА и пели на школьных мероприятиях. Исполняли каверы на песни таких групп, как «Чиж & Co», «Чайф» и «Король и Шут». Пробовал писать песни собственного сочинения, которые пел под гитару.
— Композиции перечисленных групп имеют мало общего с культурой народов Севера. Почему в конечном счёте вы решили исполнять песни на ненецком?
— После школы я поступил в Тюменский государственный нефтегазовый университет (ныне — Тюменский индустриальный университет — прим. авт.). Уже в студенческие годы приобрёл себе новую гитару, чтобы выступать на вузовских мероприятиях. К тому же учился в школе вожатых, где гитара нередко выручала. Там же при университете вступил в молодёжное общественное движение «Ямал — потомкам!» и стал потихоньку исполнять ненецкие песни Семёна Няруя. «Суляко», например, постоянно была в моём репертуаре.
На третьем курсе съездил в православный лагерь ненецкой писательницы Анны Неркаги «Земля надежды» в качестве организатора смены. Там увидел белого оленёнка (а на тот момент я давно не был в тундре), как-то вдохновился и написал стихотворение «Сэр” ӈавками», на которое впоследствии наложил музыку и исполнял перед детьми. Впоследствии благодаря именно этому произведению выиграл премию имени Л. В. Лапцуя, П. Е. Салтыкова и С. И. Ирикова за лучшее освещение на родных языках в печатных изданиях тематики сохранения и развития культурного наследия КМНС.
Впрочем, ещё с детства у меня была мечта выступить на Дне оленевода, поздравить жителей своей национальной песней. Моя мечта сбылась в 2020 году. Написал тогда песню «Ӈани’ торова», а специалисты из центра национальных культур сделали мне аранжировку. С тех пор как после учёбы переехал в Надым, нередко сотрудничаю с ЦНК, выступаю на их мероприятиях.
— Есть ли разница между созданием композиций на русском и ненецком языках?
— Писать песни на ненецком языке просто только на первый взгляд. Копнув глубже обнаруживаешь, что это сложная тема. Не многие понимают, что такое аутентичный фольклор, какие песни писал Семён Николаевич Няруй. Три года участвую в фестивале «Душа тундры», и всегда тема аутентичности бурно обсуждается. Даже сами организаторы стараются направить участников, чтобы те правильно заполнили заявки.
Когда я реализовывал свой проект, то записывал старинные песни. Только потом выяснялось, что это современные композиции, спетые на старинный лад. Сейчас понимаю, что некоторые из них относил не к той категории фольклора.
— Оказывалась ли какая-либо грантовая поддержка вашего творчества?
— Да, в 2021 году выиграл грант на реализацию проекта студии звукозаписи «Сё’ мэти” мя”» («Дом поющих голосов») в размере 280 тысяч рублей от Росмолодёжи на форуме «Российский Север», а затем от Ямальских молодёжных инициатив — 100 тысяч.
Студия звукозаписи находится в Доме молодёжи. По проекту записываю ненецкие песни: делаю аранжировку и выкладываю на стриминговые платформы.
В целом, записал уже более 30 песен по проекту: современные, старинные, а также собственного сочинения.
— Вы представитель КМНС, который выбрал городскую жизнь. Никогда не хотели вернуться к традиционному образу жизни?
— Я поселковый, понимаю, что просто не выживу в тундре. Для того чтобы круглогодично там жить, нужно вырасти в этой среде. А я только летом там был. А в посёлок не вернулся из-за образования и работы. Многие спрашивают, почему я не уеду на юг. Отвечаю: я и так из посёлка на юг — в Надым — перебрался (смеётся — прим. авт.).
При всём при этом считаю, что люди, ведущие кочевой образ жизни должны и дальше передавать традиционный уклад из поколения в поколение. Знаю, что сейчас много студентов — детей кочевников. Они поступают в колледжи и вузы, но нередко недоучиваются или после обучения не могут найти работу по профессии. В таком случае им приходится возвращаться обратно к родителям. И я не считаю, что это плохо. Напротив, раз так сложились обстоятельства, то следует продолжать вести кочевой образ жизни. Всегда приятно удивляюсь, когда встречаю грамотных молодых ребят, живущих в тундре. Рад, что они помогают своим пожилым родителям.
Со своей супругой Еленой Неркагы Илья Сэротэтто познакомился ещё учась в Тюмени. В браке появился на свет сын, которому сейчас 6 лет.
Родственники Елены кочуют далеко, в панаевской тундре. Однако, её творчество также пропитано культурой КМНС. Вооружившись фотоаппаратом, она создаёт этнопортреты хантов, ненцев, селькупов и коми. Так, одна из её фотографий проекта «Традиции в кадре» стала прообразом мурала, который появится в Надыме на доме 18 по улице Набережной Оруджева. Как и супруг, Елена пробует себя в музыке.
Фото предоставлено Ильёй Сэротэтто и Еленой Неркагы
