Зебахан Авазмурадова — мать пятерых детей. Работает медсестрой в Центральной районной больнице в отделении гемодиализа. Год назад надымчанка подписала контракт с Минобороны России и отправилась на помощь бойцам специальной военной операции, за что была удостоена медалей «За спасение погибавших» и «За воинскую доб-лесть». О том, что подтолкнуло её так круто изменить свою жизнь и о трудностях, с которыми пришлось столкнуться во время несения своей службы, Зебахан Авазмурадова рассказывает в интервью читателям «РН».
— Почему вы решили пойти в зону специальной военной операции?
— Когда объявили частичную мобилизацию, внимательно следила за развитием событий. В новостных выпусках видела, что идут бои, есть раненые. Переживала за наших ребят, сочувствовала им. Для себя решила, что моё место там, вместе с ними. Я ведь медсестра, мой долг помогать людям.
— Как родные и коллеги приняли ваше решение?
— Они его не поняли. Коллеги говорили: «У тебя же — семья, дети!» Муж сказал: «Ты же понимаешь, что там происходит?! Это огромный риск!» Когда поделилась мыслями с сёстрами, то они засыпали меня вопросами «Почему.., почему.., почему..?» Но я от своего решения не отступилась. У меня в жизни всегда так, если поставила себе цель, то непременно её добьюсь.
— Где довелось нести службу?
— Во время подписания контракта была уверена, что попаду в Тюмень, затем к нашим ямальским ребятам в батальоны «Росомаха» и «Кедр». Но не тут-то было. На распределении в Салехарде решили по-другому, направили сначала в Белгородскую область. На вокзале Белгорода меня встретили военные, посадили в машину и увезли в полк Харьковского направления. По приезде ребята сказали: «Вот ваш фельдшерский пункт. Располагайтесь». Смотрю, а вокруг лес и блиндаж. Совсем не так я себе всё представляла.
— С какими трудностями пришлось столкнуться?
— Первая из них заключалась в том, что пришлось привыкать к полевым условиям. В голове себе я уже нарисовала образ, что буду работать в больнице, вся в белом: халат, кроссовки. Всё как полагается. Реальность оказалась, как всегда, суровой. Блиндаж, грязь, отсутствие комфорта, к которому я привыкла. Конечно, в детстве я жила в палаточном лагере, ходила в походы, собирала грибы и ягоды, но это совершенно другое. Вторая сложность — жёсткое расписание, которому ты обязан неукоснительно следовать. Причём это касается не только твоей непосредственной работы, но и всего распорядка дня. Дисциплина железная. Всё делается по графику. День помывки, день стирки. Помимо этого, вне зависимости от того, что ты трудишься в блиндаже, с тебя никто не снимал обязанностей по ведению документации, соблюдению температурного режима и прочих профессиональных моментов. Часто приезжали проверки. Да и без них совесть не дала бы относиться к делу для галочки. В-третьих, приходилось привыкать носить форму и бронежилет. Сразу скажу, было тяжело. Но человек привыкает ко всему. В этом я убедилась на собственном опыте.
— Быстро адаптировались к новым условиям?
— Примерно за месяц влилась в жизнь моей медицинской роты. По началу всё происходящее было для меня шоком. Приехала, выдали форму, нарекли «зелёным человечком». После прошла инструктаж и курс молодого бойца. Потихоньку привыкла и к работе, и к людям.
— Как сложились отношения с сослуживцами?
— Первое время ко мне присматривались, но потом мы с ребятами сдружились. Даже скажу вам больше, стали словно одной семьёй, которая занимается большим и важным делом — спасает человеческие жизни. Были и эвакуации, и оказание первой медицинской помощи, и бессонные ночи. Всё было. Сердцем чувствовала, что мои ребята меня оберегали, хотя сами старались виду не показывать. Расставалась со слезами на глазах. Стараюсь поддерживать с ними связь по переписке. Часто о них вспоминаю и задаюсь вопросами «Как они там сейчас? Живы? Всё ли у них в порядке?»
— Испытывали ли нужду в медикаментах, перевязочных материалах, продуктах питания? Как обстояли дела с обеспечением?
— Всего хватало. Очень сильно выручала гуманитарная помощь и поддержка волонтёров. Низкий поклон всем россиянам, которые переживают за наших ребят. Особенно хочется отметить письма, которые писали детсадовцы и школьники. Бывает на душе кошки скребут, навалилось много тяжёлой работы, а письмо открываешь, читаешь детские каракули, смотришь на рисунок, который старательно выводила детская рука, и на душе становится тепло. Неоднократно выручали нас и простые люди. Когда в мае месяце у нас начались бои, рабочих рук в медроте категорически не хватало. Даже полковой повар на время переквалифицировался в санитара, участвовал в выездах. Постоянно привозили раненых, их нужно кормить и поить. Как всё успеть? В таких случаях нас выручали добровольцы. Местные бабушки пекли нам пирожки, варили компоты, кисели. У нас всегда была еда и горячее питьё. Слов нет, чтобы передать, насколько я им благодарна.
— Когда вернулись, как вас встречали родные и близкие?
— Обрадовались, что я снова с ними. Муж мне сразу сказал: «Слава Богу, что вернулась. Больше никуда не поедешь, не отпущу». Дети плакали от счастья, ведь мама рядом. Волнительно было и трогательно. Спасибо им за то, что переживали, верили и молились за меня.
— Чем занимаетесь в мирной жизни?
— Вернулась в свою больницу, в родное отделение. Выполняю привычную мне работу. Начала ходить в спортзал, слежу за собой. Ни одного занятия не пропускаю. Провожаю детей на тренировки и кружки. Работа, дом, работа. Привычная, тихая, размеренная жизнь.
— После года службы и возвращения домой, как теперь относитесь к своему решению, не жалеете?
— Ни капли. Для меня это бесценный опыт и важный жизненный урок. Я задалась целью и осуществила её. Медик обязан спасать человеческие жизни и помогать нуждающимся. Надо просто делать добро и кидать его в воду, не ожидая ничего взамен. Если следовать этой мудрости, мир станет чуточку лучше.
Фото из личного архива Зебахан Авазмурадовой.
